Vert de Venise: il colore del tempo.
Играла шарманка, толпились посетители, в канале плескалось зеленоватое вечное время. Всё было так, как и должно было быть. Красивые счастливые люди в самом прекрасном в мире городе.
https://fb.watch/ryIhsb3NEt/?
(Отдельное спасибо Kseniia  Konstantynenko за прекрасный пост о нашей галерее и выставке: https://www.facebook.com/10000367852706 … 16491538/?
Но невозможно ни на секунду забыть даже в этой разноголосой толпе, что стоит за этим счастливым весенним днем и пенящимся просекко.
И картины об этом же: о красоте сквозь слезы. 
Вот красивая стильная блондинка — моя подруга Маша— сидит на парапете набережной с бокалом— ну чисто звезда итальянского кино. А ведь именно  ее чуть не убили россияне в Крыму в 2014 (жена военного) она бежала в чем была в Киев с ребенком на руках, потеряв по дороге другого, которым была беременна, она построила свою жизнь заново , чтобы 8 лет спустя снова проснуться от российского ужаса и падающих бомб. Маша опять потеряла всё и чудом выбралась живой. И вот она сидит на парапете набережной с бокалом на открытии нашей галереи. И ни один человек не догадается, что таится за этой лучезарной голливудской улыбкой.
Вот моя коллега, fashion-designer, с которой мы готовим следующий проект, который будем показывать в нашей галерее в мае. Но вместо разводов аквамарина на легком шелке, вместо обсуждения деталей выкроек и наших общих творческих планов я в панике звоню ей несколько дней назад: все ли живы?
Россияне обстреляли ее родной Чернигов, убили 15 человек на месте . У  нее там старшие сыновья. Дом, ателье, коллеги, друзья, всё…а с 4 (!!!)младшими детьми она уже два года мыкается в Италии. Мы встретились и придумали общий проект. Но кто же распознает в этой спокойной профессиональной речи и в  этом мягком  женственном образе всю бездну пережитого ужаса, который не кончается.
Вчера я написала пост о том, что мы закончили курс введение о деколонизации России. Сегодня я получила благодарность от одного из наших слушателей и сообщение: «ухожу в ЗСУ, завтра отбываю, сегодня последний день в Киеве на связи, как быть с курсовой?»
И я не знаю, где найти слова…
Я представляла этот день не таким, но уже знала, что он может быть таким. Мы живем в военное время . И самый прекрасный пейзаж за окном не имеет над этим власти.
Я теперь слишком хорошо знаю, что так бывает : что ночью под окном может  плескаться канал и одновременно в телефоне выть сирена, а под утро мне напишут об ужасающем  обстреле Днепра и убийстве спящих детей . Я знала , что захочу отменить открытие и знаю, что не только не могу, но и не должна этого делать.
Что я пройду  по улицам любимого города, населенного любимыми  людьми, говорящими на всевозможных языках. Что я открою зеленые ставни и двери студии, что каждый день я буду макать кисточку в цвета венецианской воды и она будет растекаться по холсту или по шероховатой бумаге, а в галерею будут приходить люди и кто-то будет уносить с собой кусочек моей и нашей общей любви к Венеции, и от этого ее становится не меньше, а больше.
И потому сегодня я так не хочу писать ни про отвратительные российские «культурные» десанты на Венецианской Биеннале  ( писала тут: https://www.svoboda.org/.../maska-ya-tebya-znayu.../ )
ни про возмутительную в своем вранье, неприкрытом колониализме и ориентализме самого вульгарного пошиба выставку якобы узбекского искусства в центре «ЦАРЬ» в университете Ка Фоскари (одни фотографии начальства «ЦАРЯ» и и путинских арт-начальниц и чиновниц в узбекских халатах чего стоит!) , а на самом деле пропихнутого поверх всего беспорядочно и непрофессионально навешенного «русского авангарда» и столь же обильно навешанной лапши на уши не особо искушенного в истории итальянского зрителя , не говоря уж о полном исчезновении темы ГУЛАГа из выставки «Авангард в пустыне».
Я  не хочу сейчас видеть лоснящиеся физиономии жен подсанкционных мерзавцев на фотографиях общих друзей и знакомых, ни  слышать развязную и неестественно жеманную, нарочито громкую русскую речь повсюду на улицах («Коооофе по утрааам нужно пить только у Флориааааана» ) — ощущение, что попала обратно в поздние 90-самое начало 2000х, когда съездить на Биеннале было у них таким особым знаком избранности и элитарности , как и сейчас— в обход всех отмененных рейсов и санкций: а нам нипочем, право имеем!
Не хочу смотреть на директрису Третьяковской галереи Трегулову, раздающую, словно домработнице , указания куда и что ставить в российским павильоне министру деколонизации Боливиии, который якобы теперь отдан этой стране.  Вот уж колониализм в квадрате.
Не хочу, но всё равно должна и буду. Потому что сегодня нет права быть вне или над.  Потому эта расползшаяся по миру гибридная гидра должна быть повержена.
Потому что красота неотделима от правды.
Потому что накануне в палаццо Contarini-Polignac на открытии выставки арт-центра  Пинчука *Dare to dream* я смотрела, на орган с искореженными снарядами трубами в огромной гостиной piano nobile, на проросшую гору земли посередине изящной венецианской библиотеки венецианско-французского аристократа прошлого века: и понималa , что именно так и  ощущаю : и эту прорывающуюся через снаряды музыку, и эту сырую первобытную материю этой нашей эпохи—сырой земли в обрамлении такой, казалось бы,  бы незыблемой цивилизации—земли, которая тем не менее при всех своих страшных коннотациях дает новые всходы, прорастает дамасскими розами, ими был усеян и мраморный пол при входе в палаццо (Fatma Bucak: ‘Damascus Rose,’), а потом в темноте сада того же палаццо, где я и сама делала не одну выставку, слушая  выступление Вакарчука, вглядывалась в нарезку видео и фотографий на экране (Буча, Изюм, Мариуполь…) и, глотая слезы ярости, в очередной обещала себе не только никогда не привыкать к тому злу и ужасу, которыпринесли и приносит в жизнь каждого из тех, кто зримо и незримо стоял там со мной рядом , мои бывшие соотечественники , но и каждый день делать хотя бы маленький шаг для общей и, главное, окончательной победы над этим злом.
Маленький шаг. Пожалуйста, давайте соберем ребятам из ЗСУ на летние армейские ботинки! Пожалуйста!

Фотик из арт-галереи Марголишны.
Это вам не российское искуzство.

Fatma Bucak: ‘Damascus Rose

Марголишна и её творения