Michael Scherb Михайло -

5 д.  ·
Григорий Шалвович Чхартишвили недавно написал пост, начинающийся фразой «Мне кажется, большинство из нас еще не поняли, что российский мир опять, как век назад, уже раскололся, будто льдина, и две ее половины, большая и малая, стремительно отдаляются друг от друга», и заканчивающийся фразой «Не столько у нас всех, сколько у каждого по отдельности экзаменационная сессия. Надо не срезаться.»
Если бы подобный пост написал Шендерович, то я бы лишь пожал плечами. Виктор Анатольевич умом никогда не отличался, да ему это и не надо. Григорий Шалвович – другое дело. Он, всё-таки, написал дюжину томов по русской истории, а значит, «изучил массу специальной литературы».
Что же поразило меня в этом кратком эссе г-на Чхартишвили? Я сравнил первые его строки с цитатой из письма Томаса Манна Вальтеру фон Моло. Вот эта цитата:
«Теорию о двух Германиях, Германии доброй и Германии злой, я отверг. Злая Германия, заявил я, — это добрая на ложном пути, добрая в беде, в преступлениях и в гибели.»
Интересно, в частности, и то, что Германия объединилась не так давно до пришествия нацизма, а «межобластные» различия – в диалектах, в обычаях, в религии и т. п. и т. д. - видны и сейчас. Т. е. соблазн сказать «есть много германий» у Манна был много больший, чем соблазн сказать о расколе «российского мира» (о, Господи!) на две половины (не части, sic!) – большую и малую.
Большая половина, при этом – миллионов где-то сто десять. А малая половина – пять? Десять? Пятьсот тысяч?
«В метрополии – чертово дежа-векю (* так в оригинале) – скоро станет совсем кромешно.» - пишет дальше Григорий Шалвович.
Сейчас не совсем кромешно, господа. Но скоро станет.
«В давней, двухвековой борьбе между азиатским государством и европейской культурой в очередной раз восторжествовала Орда, она примется усердно азиатить культуру. (В Азии и ее культуре ничего скверного нет, уж мне ли, востоковеду, это не знать; речь идет об Азии политической – той, в которой государство это всё, а личность ничто).» Понимаете? Два с лишним года идёт война, в которой государство это всё, а личность ничто, но это ещё не самый мрак. Самый мрак наступит… когда? Разве Киселёв, Соловьев и парочка остальных профурсеток – не русская «обазиатившаяся» культура? Может быть, русский человек эн масс чаще читает книгу или идёт в театр, чем смотрит телевизор или ютюб?  Или мало издаётся в России книг, в которых «государство это всё, а личность ничто»?
«Эмигранты будут умиляться на любые живые проявления подцензурной культуры – как Набоков на Окуджаву.» И на это у Манна есть цитата: „Это, может быть, суеверие, но у меня такое чувство, что книги, которые вообще могли быть напечатаны в Германии с 1933 по 1945 год, решительно ничего не стоят и лучше их не брать в руки. От них неотделим запах позора и крови, их следовало бы скопом пустить в макулатуру.“
И дальше: «Непозволительно, невозможно было заниматься «культурой» в Германии, покуда кругом творилось то, о чем мы знаем. Это означало прикрашивать деградацию, украшать преступление.»
И последнее. Про экзаменационную сессию, на которой «надо не срезаться». Дорогой Григорий Шалвович, диплом врага народа или как там у русских теперь это называется, вам уже выдали! А из остальных институтов вас исключили. В этом есть не только нечто печальное, но и нечто прекрасное – свобода.
Я желаю вам найти в ней своё достойное место.
И тогда вы сможете ответить, не срезавшись, любому экзаменатору, аналогично тому, как ответил в этом же письме Манн: «..сам я, тоже прочно уже осевший на этой земле и связанный с Вашингтоном и главными университетами Штатов, присвоившими мне свои honorary degrees, почетными связями, построил себе на этом великолепном побережье, где все дышит будущим, дом, под защитой которого хотел бы довести до конца труд моей жизни в атмосфере могущества, разума, изобилия и мира. Прямо скажу, я не вижу причины отказываться от выгод моего странного жребия, после того как испил до дна чашу его невыгод. Не вижу потому, что не вижу, какую службу смог бы я сослужить немецкому народу — и какую не смог бы ему сослужить, находясь в Калифорнии.»

Alex Mandel 

Да Миша, согласен...увы, в этом вопросе уважаемый Г.Ш. ошибается... Возможно, его в некоторой степени ослепляет любовь к России - хотя бы как к стране, которой он посвятил столько книг - и может быть даже чисто подсознательное желание найти какой-то "путь к надежде" для неени ее граждан, пусть хотя бы только даже относительно небольшой, наиболее цивилизованной части их. Увы, я гораздо более пессимистичен в этом вопросе, чем Г.Ш. мне кажется, что точка не возврата уже пройдена: мир - в новом 1939 или даже 1940 году.
А концепцию коллективной ответственности народов, как бы она ни была непопулярна, я полностью разделяю. Население, избирающее и поддерживающее тоталитарных правителей, начинающих и ведущих агрессивные реваншистские войны (даже если они просто живут, работают и честно отчисляют налоги на эти войны) - полностью заслуживает разделить судьбу этих преступных правителей. И с этой точки зрения, когда они доводят дело до войны - каждая бомба, падающая на головы такого населения, полностью оправдана. Они заслужили, и по крайней мере лично меня никто не убедит в обратном.

Дмитрий Файнштейн
Alex Mandel а как быть с теми, кто наоборот существует на налоги. Ну вот например с медиками в бесплатных поликлиниках. Они не производят ничего материального. Значит, наоборот, существуют за счет налогов. И деньги, идущие на оплату их работы, не тратятся на производство снарядов. А значит, они в вашей парадигме наоборот изымаются из войны.
4 д.

Alex Mandel
Дмитрий Файнштейн Будучи бесконечно далек от идеологии социализма, я не верю ни во что бесплатное. Эти люди работают, и значит получают зарплату из денег налогоплательщиков. При этом лечат этих самых налогоплательщиков, как солдат, так и гражданских которые в тылу добывают нефть, зомбируют в школах детей, и выпускают на заводах танки, пули и снаряды. Т.е. они - такая же деталь обеспечения военного механизма преступного государства, начавшего агрессивную войну.
3 д.

Дмитрий Файнштейн
Alex Mandel но ведь далеко не все как военные, так и гражданские, добывают нефть и все остальное, вами перечисленное.
Вам страна видится, как единый механизм, а это далеко не так.
Впрочем, мне совершенно не хочется ломать свои драгоценные копья о ваши чугунные убеждения. Однако подумайте. С таким подходом, когда вы равняете настоящих преступников и тех, кто просто смеет воздухом рядом с ними дышать, вы разбавляете вину первых кровью вторых.
Ну и нормализация жизни, безумно сложная задача, с которой нам всем, хотим мы того или нет, после войны придется столкнуться, при всеобщей вине невозможна. Хаос будет, из которого не выбраться. Если вы понимаете о чем я, конечно.

Александр Морозов предпринял попытку описать русское культурное движение за пределами юрисдикции Кремля. Обстоятельно описал каркас на который можно и должно нанизывать информацию об инициативах. Собственно предлагаю нам всем этим заняться. Помочь Саше собрать полную картинку:
01…И наконец надо помнить, что хотя институциональные формы очень важны - театры, издательства, клубы, образовательные центры и др. - но самым главным явлением периода войны являются просто персональные позиции. И если окинуть весь ландшафт с высокой точки, то мы увидим, что «ушли» или «замолчали» или «уехали» или «активно выражают общественную позицию сотни людей первого ряда, которые еще недавно оставались в той или иной мере лояльными, они были активными акторами культурного процесса в России, а теперь либо им захлопунли дверь, либо они сами ее захлопнули, но это огромная среда людей первого ряда:  Владимир Сорокин, Людмила Улицкая, Михаил Шишкин, Борис Акунин, Алла Пугачева Борис Гребенщиков, Земфира, Нойз МС, Оксимирон, Андрей Макаревич, Звягинцев и Александр Сокуров, Юрий Шевчук и Евгений Кисин, Чулпан Хаматова и Макс Покровский, Макс Диденко и Дмитрий Крымов, Иван Вырыпаев и Кирилл Серебренников, Виктор Ерофеев и Дмитрий Быков и т.д. Этот список - огромен.  Месяц назад я для своих нужд решил составить список «топ-100» российских интеллектуалов. Из них и ранее многие жили за пределами РФ. Но сейчас в этом топ-100 - все уже оказались за пределами РФ и все - занимают четкую позицию в отношении агрессии.  Смысл тут в следующем: культура не может быть «мобилизована» под какие-то «партийные» нужды, поскольку каждый живет и движется в пространстве своей собственной творческой миссии. Но при этом надо видеть, что формируется большое и мощное по потенциалу «культурное плечо». И впереди еще шесть лет «давильни» в РФ, поскольку Кремль собирается давить именно культуру и образование (остальное задавили раньше).
02. Самым крупным культурным явлением периода волны является вся совокупность произведений в формате «свидетельств». Это - свидетельства катастрофы общества. Это и поэзия - циклы Евгении Беркович, Александра Дельфинова, Сергея Лейбгарда, Константина Рубахина, Веры Полозковой. Это и документальное кино, которое в в некоторых формах «больше чем журналистика», как например, у Андрея Лошака. Это и такие книги, как «Я желаю пепла своему дому» Дарьи Серенко или готовящаяся к выходу в свет в новом издательстве «Видим» книга Дмитрия Глуховского. Серия текстов, опубликованных в рамках спецпроекта сайтом Colta: композитор Сергей Невский, писатель и филолог Полина Барскова,  искусствовед Лола Кантор и другие. В этом же ряду стоят такие длинные проекты как «Очевидцы», которые делает медиагруппа Мучника. Иначе говоря, в отличие от «экспертизы» или «журналистики информационной повестки» на русском языке уже есть важный корпус культурных проектов, нацеленных на «свидетельствование».
03. Культурным явлением периода войны и эмиграции 2022-2024 гг. оказалось то, что большая группа лидеров просветительских лекций и ютьюб программ уехали и образовалась целая небольшая индустрия «просветительских туров», собирающих достаточно большие аудитории в разных городах мира. Армен Захарян, Илья Колмановский, Екатерина Шульман, Антон Долин, Дима Зицер, Тамара Эйдельман, уехали Людмила Петрановская и Ася Казанцева и др. Публичные лекции пробуждают и формируют в разных городах Европы, на Балканах, в Грузии и Армении новые аудитории, новую культурную среду. Благодаря этим лекциям - по психологии, биологии, по современным теориям физики, по истории литературы происходит процесс объединения старой и новой эмиграции. То есть смысл тут не только в самом «просветительстве», как некоей «социальной услуге», но и формировании новой антипутинской культурной среды, в которой разные кластеры общественного движения, помножаются друг на друга.
04. Удивительным явлением оказались публичные читки пьесы «Как мы хоронили Иосифа Виссарионовича» Артура Соломонова. Они превратились из сугубо театрального события - в общественно-политическое. Читки уже два года идут в разных городах мира - в Калиформии, в Норвегии, в Берлине, Праге, в трех городах Черногории, в Барселоне. Иногда в читках участвуют профессиональные актеры, в том числе такие знаменитые как Александр Филиппенко и Максим Суханов, но главным образом - совершенно разные «нетеатральные» люди. Достаточно назвать такие имена как Александр Дельфинов, Анна Монгайт, Антон Долин, Монеточка, Михаил Борзыкин, Борис Филановский и многие-многие другие. В результате образуется нечто вроде «братства пьесы», которое непрерывно расширяется. Сама пьеса является очень ярким антитоталитарным художественным манифестом. Эти общественные читки подталкивают вспомнить о том, как Вацлав Гавел в своих интервью начала 90-х гг., когда он уже стал президентом, оценивал роль театра в сопротивлении и в бархатной революции. https://www.facebook.com/amoro59/posts/ … 2212666942
05. Весь узел проектов Марата Гельмана - центр современного искусства в Черногории, включая резиденции для художников, его берлинская галерея. форум «СЛОВОНОВО». И новая, объявленная в марте инициатива, где он один из соучредителей - фонд Art and Democracy. Заявление о его создании было сделано 16 марта, а 17 марта этот фонд был организатором концерта в Берлине во время антипутинского митинга у российского посольства. В этом фонде принимает участие большая группа из Российского антивоенного комитета - Михаил Шишкин, Виталий Манский, Михаил Ходорковский. К ней примкнул и пражский арт-активист Антон Литвин.  Гельман сейчас выступает самым интересным и активным интерпретатором «культурного сопротивления» в своих многочисленных интервью. Вот здесь стартовая декларация Art&Democracy: https://www.facebook.com/permalink.php?
06. Внутри культурного поля сегодня одна из главных тем - «братство книги». Теперь ведь многого издать в России уже невозможно: тут и авторы-иноагенты, и книги с «неправильными темами», а с другой стороны, за пределами РФ - огромная среда, которой нужны книги, выходящие на русском языке и в России, и в других странах. Отсюда большой новый успех книжного магазина «Бабель». Он стартовал в Тель-Авиве, «масштабировался» и теперь он есть в Хайфе, и в Берлине. А также книжный магазин «Аудитория», который стартовал в Тбилиси, а теперь открылся в Черногории. «Бабель» уже ведет свою издательскую программу. Развитие сети независимых книжных магазинов дает важный толчок независимому книгоизданию за пределами РФ, издателям важен вопрос дистрибуции. Две замечательных семьи развивают эти проекты - Евгений и Лена Коганы («Бабель») и Киреевы («Аудитория»). Книжный магазин - это тоже форма большого «братства» постоянных читателей. Вот для примера программа «Аудитории» в Будве на несколько дней марта:
07. Reforum Spaces - крупнейший и прекраснейший сетевой проект нового периода. Это реальные площадки теперь уже в шести городах мира, на которых непрерывным потоком идут циклы лекций, семинары, тренинги и просто кружки для взрослых и детей. Это проект знаменитого Free Russia Foundation во главе с Натальей Арно (в мифологии чекистов Арно - это одно из щупалец гигантского спрута наравне с Соросом). Проект хорош тем, что дает возможность уехавшему человеку, выступить на площадке Рефорум,начать вести кружок или стартовать с видеоблогом (в Рефорумах есть студийное оборудование). Человек уезжает, и на ранней, первой фазе, пока он не разобраался еще - куда ему надо, каков маршрут, он может примкнуть к Рефоруму - и тогда он вколючается в живую среду, и себя заявить, и какую-то пользу принести. В результате ежедневная программа в Рефорумах забита плотно. Сейчас пространства Рефорум работают в Париже, Берлине, Таллинне, Вильнюсе, Тбилиси и Будве. Как я слышал, готовится открытие в Мадриде. Неделю назад в Будве я был в Рефоруме: сам выступал, поучаствовал в «феминистском завтраке», видел, как Егор Ходеев развертывает свою выставку (на фото).  @reforum_spaces
08. С тех пор, как «голицынские семинары», МШПИ, изгнаны из России кремлевскими необольшевиками, Сенокосов-Немировская и их команда развернули за пределами РФ Школу гражданского просвещения SAPERE AUDE. Их семинары проходят в Стокгольме, Барселоне, Риге, Берлине, Вильнюсе, Риге и др. Школа Сенокосова-Немировской в России была таким же институциональным символом постсоветского перехода, как, например, Мемориал или такие большие сетевые движения как «Голос» (контроль за выборами). Через семинары гражданского просвещения МШПИ прошло более 30 тысяч человек, выпускники разных лет составляли  большое «братство». 30-летний юбилей Школы отмечали в прошлом году в разных городах мира.  С тех пор, как SAPERE AUDE развернуло свои образовательные семинары в Европе, на них собирают тех, кто уже вне России - это бежавшие российские и беларусские активисты, гуманитарии, аналитики. И теперь обычной является ситуация, которая синхронные перевод для участников семинара не требуется. Недавно я выступал на семинаре вместе с чешским аналитиком Павлом Гавличеком, он делал доклад о технологии вступления Украины в Евросоюз по-английски, когда началось обсуждений, вся аудитория задавала вопросы и комментировала по-английски. Сенокосов - великий современник, «старейшина цеха», он дружил с о.Александром Менем и Мерабом Мамардашвили, близко знал многих европейских философов и социологов, в частности, Эрнста Геллнера (Школа планирует весной конференцию посвященную Эрнсту Геллнеру). Если к кому-то в России и имеет отношение 300-летие Иммануила Канта, так это к Сенокосову-Немировской, который прямо всегда афишировали свою приверженность кантовскому универсализму и пониманию Просвещения. В последние два года SAPERE AUDE  помимо своих больших и интересных семинаров, развила и свои медиа, выставила в интернет свою библиотеку. Здесь тексты: (https://sapere.online/), здесь - видеоинтервью (https://www.youtube.com/@sapereaude_sce). Школа - это большое сетевое братство, которое себя непрерывно воспроизводит, расширяет, вступает в сотрудничество с новыми большими средами - то с социологами, то с правозащитниками, то с гуманитарными группами разных стран - с Европейским университетом в Вильнюсе, с Стокгольмской школой экономики и др. Худшие времена для «российской школы гражданского просвещения», но печка Сенокосова-Немировской продолжает прогревать большую среду.
09. Год назад идея, с которой выступила группа гуманитариев, уехавших из разгромленной Шанинки, - создать высшее учебное заведение в Черногории, вызывала большой скепсис. Одних пугала локация (почему на Балканах?), вторые вообще выступали против подобных инициатив, мол, пусть сразу в немецкие университеты. Но вот сейчас - в марте - после более чем года подготовительной работы, FLAC - факультет liberal arts - получил государственную лицензию в Черногории. В первую очередь, усилиями Андрея Фетисова, Марины Калашникова и черногорского гуманитария Любомира Филипповича. В подготовке программ участвуют Виктор Вахштайн, Ксения Лученко и др. Если год назад мало кто понимал, зачем инвестировать в эту институцию, то теперь, надеюсь, будут решены. Эту институцию имеет смысл укреплять. В Будве уже начались занятия «подготовительной программы». Я встретил там Вячеслава Курицына, одного из самых известных российских литературных критиков, он читает серию лекций для будущих студентов факультета liberal arts
10. Юлия Синеокая уехала в Париж и там вокруг ее инициативы, поддержанной и французскими гуманитариями, быстро формируется нечто вроде «братства философов». Формально это НКО «Независимый институт философии», которое проводит публичные лекции на площадках французских университетов. Но уже более 70 известных давно и недавно уехавших из России профессиональных философов образовали сеть вокруг этой инициативы. Многие из них преподают и в Свободном университете, который так же является сетевым братством гуманитариев. Инициативу Юлии Синеоковой поддержали и Антуан Аржаковский - французский философ из Бернардинского колледжа, и Николай Плотников - профессор из Университета Бохума (Германия). Для российских гуманитариев, в том числе философов, бегущих из России, Плотников в Бохуме создал стипендиальную программу им.Федора Степуна. В эти дни группа гуманитариев во Франции проводит трехдневную конференцию на очень интересную тему: как философское наследие первой волны эмиграции было воспринято в перестройку: https://www.facebook.com/ekaterina.rozo … 6913469523

Katia Margolis
2 ч.  ·
Солнечный венецианский день. В воздухе пахнет кофе, весной, Биеннале, обещанием нового. Будущего. Зовущего каждую весну новым зовом. В него хочется верить, в его зеленые клейкие листки хочется вложить персты.
Caffè Rosso на площади Santa Margherita известное место. Богема, студенты, случайные туристы. Всем хочется понежиться на солнышке.
За соседним столиком две стильные девушки— одна французского типа :короткое каре а ля Амели, с яркими губами , в полосатой блузке; другая больше итальянка: узкое лицо, темные очки, длинные волосы. Говорят … по-русски. Рим , моторино, незакрытые гештальты, поездки, любовь к морю и природе, мальчики. Обычное девичье щебетание. Перехватывают мой взгляд.
Улыбаются.
Обращаюсь по-русски:
- Какой прекрасный день. И вы такие красивые , молодые. Услышала русскую речь. Вы тут живете?
- Нет, в Москве
Изо всех сил держу сползающую улыбку.
Уже знаю, что будет дальше.
Улыбайся , Катя, улыбайся. Не пугай их раньше времени.
- Ну и как вам?
- Где? Тут или там?— спрашивают девушки.
- ну тут в весенней Венеции и так понятно. Там.
- о, и там классно, нормально. Нигде бы больше жить не хотели.
- А как же война?
- Да что Вы, в Москве никакой войны
- Но вы же знаете, что она идет. Что ее дух и приказы исходят из Москвы. Людей в Украине убивают ежедневно. Разных. Кого попало. И  таких же стильных, молодых, европейского вида— с мальчиками и морем, платьями и поездками. С планами на жизнь, а не на пролетевшую в их дом тупую железку из России
Облик девушек меняется на глазах , из очаровательных пташек они становится хищным, вороним
- -Женщина, мы не хотим говорить о политике. Мы политикой вообще не интересуемся. Оставьте наш столик в покое.
Куда вмиг девалось очарование юности, весна, трели каналов ?
Из последних сил продолжаю :
- Ну ведь , когда в ваш дом прилетает ракета, это не политика. Представьте себе , что это ваш московский дом и ваши родные. Они тоже хотели жить и вот так же пить кофе.  А если уж о политике— то вы в стране НАТО. Италия поддерживает Украину, в том числе оружием. в Италии десятки тысяч беженцев из Украины. Они не могут вернуться под российские бомбы и ракеты. Они не хотят, чтоб убило их детей. Вам это полезно знать, приезжая из Москвы и делая вид, что ничего не происходит. На  итальянском солнышке всем приятно греться , я понимаю. Я вчера была на вечере стихов поэтессы из Мариуполя…
- Ну так и езжайте в свою Украину, раз Вы так переживаете, что вы тут делаете?
- ошиблись адресом, милые девушки, я не из Украины, а из Москвы. Мы с вами родом из одной столицы фашизма. Только я туда не вернусь. А Вы подумайте.
Птички что-то злобно каркнули в ответ, спешно снялись со столика, расплатились и улетели, каркая дальше .
Вместо них на столик сел воробей доклевывать крошки недоеденного впопыхах круассана. Потом налетела чайка и перепуганный воробей вспорхнул и растворился в голубой фреске весеннего венецианского неба.
Кажется, я узнала свой портрет.
Девушек было даже немножко жалко. Впрочем, не слишком.
Моя итальянская подруга спрашивает, почему я так непримирима.
Почему милая тихая созерцательная выставка
московской  художницы о райских садах (это столь важный концепт в «русской культуре» пишет она на голубом глазу в пресс-релизе в момент обстрела Харькова , на третий год после Бучи, после увиденного всем миром Ада «20 дней Мариуполе») катающейся между Москвой и Римом , открывающей выставки и там и там, и ни разу нигде ни полусловом не высказавшейся ни словом о войне о своей ответственности или хотя бы не выразившей сочувствия горю, и солидарносьи, осуждения чудовищного насилия , убийств, варварства: жестокости летящего из Москвы —всего того, что противоположно ее искусству — почему это райское молчание и щебетание вызывает у меня такое неприятие и ярость. Не меньше вороньего грая Z-патриотов.
Потому что это одно и то же. Быть помощником, пособником или нейтральным проводником Zла на выходе работает на один и тот же результат.
Пытаюсь объяснить это в коротком смс: об ответственности человека и художника, о том, что ответственность— это ответ, что совесть — не выбор подходящего блюда из меню, а императив, что к любому россиянину, особенно имеющему возможность ездить туда сюда и притворяющемуся, что его это не касается —будут жесткие вопросы. И это правильно. Что когда  художник , а не жена коменданта Освенцима, живет за стеной , игнорируя всполохи, пепел, крики— и точно так же как героиня фильма наслаждается райскими садами, то это дико вдвойне. Зона интересов в интерьере древней римской церкви (выставка открылась там).
И да, именно такие «райские» мизансцены не замечающие Ада и игнорирующие его и  маскируют ад для мира и делают продолжение Ада возможным .
На том стою и не могу иначе.
Потому что ад сегодня отделен даже не глухой стеной, а совершенно прозрачным экраном. Потому что этот защитный экран не оправдание собственному равнодушию и незнанию: он прозрачен.
Потому что выдох и даже произнесенное вслух слово правды, сочувствия, неприятия зла меняет состав весеннего воздуха.