У бабки глюки: Катеринослав))
И сплошь потомки выдающихся большевиков и строителей социализма
Петрушевская-Шапокляк Людмила Стефановна Писатель
Я в Литве, литовцы не забыли, что я когда-то послала в Литву открытое письмо против советских властей («они потому так рвутся на вашу землю, что скоро их погонят отовсюду»). Письмо опубликовали в литовских газетах. Меня власти СССР собирались посадить за это, планировали дать четыре года. Я должна была явиться в прокуратуру города, где в театре (старейшем в России) репетировали мою пьесу «Московский хор», где в новой городской газете было опубликовано то мое открытое письмо.
Власти хорошо погуляли, новую газету закрыли, репетиции запретили. Звонили в Москву, что я не еду на арест. Районная московская прокурорша по телефону мне орала «Мне автоматчика за вами посылать?». Мне удалось бежать с детьми на поезде в Италию. Удивительно, что поезда тогда менты не контролировали.
Но так как я написала, так тогда и получилось. Их погнали. И посадили не меня, а ГКЧП. Мое слово весомое.
Об остальном -благодаря моим сыновьям, Кириллу и Федору, я знаю, какие у меня корни.
Предки моей прабабушки, евреи, из города Катеринослав, теперь это Днепр.
Прадед мой, Илья Вегер, был одним из основателей большевистской партии -на с’езде голосовал за Ленина. Его дети -Елена и Евгений - были расстреляны. Елена заведовала канцелярией Калинина, куда шли все жалобы. Она приняла дочь Толстого по ее просьбе, дом Толстого в Ясной Поляне приходил в упадок. После этого визита начались работы по созданию музея Толстого. Евгений Вегер был первым секретарем Одесского горкома партии. Один немолодой писатель рассказал мне, что Вегер его, школьника, принял и по его просьбе отдал под дом пионеров какой-то дворец. Вегера ждал весь город, и когда после ХХ с’езда стали возвращаться узники лагерей, его видели на улицах Одессы. Ходили такие легенды. Я видела в Одессе улицу Вегера.
Моя прабабка, Анна Андреевич-Андреевская, мама моего деда, известного филолога, профессора Яковлева, она из рода украинского декабриста Якова Андреевича («Южное общество»). Который погиб на каторге в Сибири. А ее, Анну Андреевну, немолодую женщину, закопали живьем односельчане, когда она в 1918 году приехала в свое поместье за продуктами (в Москве начинался голод).
Отец мой из украинского села Верхние Рогачики, они поляки, нашли убежище на Украине от войны в Польше 200 лет назад. Мои дети проверяли по церковным архивам. Я знала, что я полька (в Варшаве на улицах со мной заговаривали, ни у кого не было сомнений), а я ведь сама выучила польский язык и зарабатывала переводами, на русском языке меня не печатали многие годы.
Теперь я каждый день смотрю украинские новости по тв. Вот и вся моя жизнь. Война, взрывы, новые кладбища. Я просто пришиблена зверствами русской армии и тем, что они все продажные, идут воевать за деньги.
Нех жие Украина! Родина моих предков.
И дай Бог настоящим патриотам России вынести все, и именно они, как писал Некрасов -
Широкую, ясную
Грудью дорогу
Проложат себе.
Жаль только,
Что в эту пору
Прекрасную
Жить не придется
Ни мне, ни тебе.
Довольно дневи злобы его. 
