-Трамп верит Путину — тот хочет мира и конца войны.
-Путин делает то, что сделал бы любой на его месте — бомбит жёстче и пользуется тем, что США ограничили доступ Украины к разведданным и прекратили военную помощь.
-С Украиной всё гораздо сложнее. Да и потом, «у неё нет козырей».
-Гарантии безопасности? Прежде чем Трамп вообще начнёт об этом думать, ему хочется завершить войну.
- И вообще, «Украина должна взяться за дело и выполнить свою работу».
В переводе на их общий блатной язык  это означает:
- Мы паханы, у нас все схвачено.
- Весь мир устроен по праву сильного. У кого сила - тот и прав.
- С Украиной сложно, так как она отказывается вписываться в эти правила и зачем-то сопротивляется. Но мы ее заставим.
- Сначала сделай , как сказали, а потом будешь права качать.
В этом контексте потешные угрозы о новых санкциях для России при ускоренной работе по отмену старых— не более, чем подмигивание при договорняке.
Чем дальше, тем нагляднее.
И тем больше разрыв с миром людей.
Собственно, пост Маска про эмпатию как слабость — апогей и кредо фашизм: The fundamental weakness of Western civilization is empathy.
Как им это может нравиться?
Как они не понимают, что они следующие?
Как они в это верят?
Сколько раз я слышала этот вопрос по поводу россиян.
И вот…
Сама я никогда не стремила принимать участие в дискуссиях с зомбированными:  мне всегда казалось, тратить силы на опровержение того, что недостижимо ни аргументами, ни фактами, а неопровержимо и изначально лежит в области желаний и веры носителей этого сознания, а не логики и рацио — бессмысленно
Что путинизм.
Что трампизм.
Но и оставить как есть при столкновении— значит нормализовать .
Вечная дилемма.
Опровергать бессмысленно.
Согласиться немыслимо.
Спорить нельзя соглашаться.
Будь то «новая хронология Фоменко», антиваксеры или заговор сионских мудрецов, трансгендерные мыши, которые оказались трансгенными при ближайшем рассмотрении , или боевые комары.
Сергей Довлатов очень смешно спародировал этот склад мышления (которое не вполне мышлением является) в своем «Заповеднике»: «сейчас я покажу вам настоящую могилу Пушкина, которую большевики скрывают от народа».
Меня всегда занимала связь склонности к конспирологии и типом уязвленной личности. Когда-то я думала, что это каким-то образом связано с образованием. Уроки ковида навсегда опровергли это заблуждение.
Недавно прочла, что  исследования глубинной психологической подоплеки склонности к конспирологическому мышлению были недавно опубликованы в Journal of Social Issues. (Ссылка в комментариях)
Оказалось, веру в теории заговора разжигает…. обида.
Теории заговора — альтернативные объяснения значимых событий, которые отвергают хорошо обоснованные объяснения в пользу неправдоподобных, нелогичных или фантастических тайных планов — становятся особенно популярными в смутные времена.
Об этом когда-то писал мой покойный друг, блестящий ученый, академик Андрей Зализняк. Он потратил немало времени на подробное развенчивание «Новой хронологии « Фоменко- завиральной , но снискавшей необыкновенную популярность теории бывшего математика Фоменко о том, что вся известная нам история на самом деле укладывается в несколько веков, что не было Средневековья и тп. Подробности не помню. Желающие могут ознакомиться сами.
Наблюдая за усилиями Зализняка по сугубо научной деконструкции конспирологии я про себя себя недоумевала, зачем ему, ученому такого масштаба, тратить время и силы на опровержение откровенной чуши. Однако, именно гениальный ум чувствуют разлом эпох и опасность там, где я тогда видела лишь глупость .
Приведу отрывок из его речи по другому поводу, но на эту же тему2007 года
«Близ нас на Волоколамском шоссе, где годами нависали над людьми гигантские лозунги «Слава КПСС» и «Победа коммунизма неизбежна», недавно на рекламном щите можно было видеть исполненное столь же громадными буквами: «Всё можно купить!».
(…)
Вот Сцилла и Харибда, между которыми приходится искать себе моральную дорогу нынешнему российскому человеку.
Моральных, этических и интеллектуальных проблем здесь целый клубок.
По характеру моих занятий мне из них ближе всего тот аспект — пусть не самый драматичный, но всё же весьма существенный, — который касается отношения к знанию.
Вместе с яростно внушаемой нынешней рекламой агрессивно-гедонистической идеей «Возьми от жизни всё!» у множества людей, прежде всего молодежи, произошел также и заметный сдвиг в отношении к знанию и к истине.
Не хочу, однако, обобщать поспешно и чрезмерно. Всю жизнь, начиная с 25-летнего возраста (с одним не очень большим перерывом), я в той или иной мере имел дело со студентами. И это общение всегда было окрашено большим удовлетворением. Наблюдая сейчас за работой тех довольно многочисленных лингвистов, которых я в разное время видел перед собой на студенческой скамье, я чувствую, что их отношение к науке и способ действия в науке мне нравятся. И студенты, с которыми я имею дело теперь, по моему ощущению, относятся к своему делу с ничуть не меньшей отдачей и энтузиазмом, чем прежние.
Но за пределами этой близкой мне сферы я, к сожалению, ощущаю распространение взглядов и реакций, которые означают снижение в общественном сознании ценности науки вообще и гуманитарных наук в особенности.
Разумеется, в отношении гуманитарных наук губительную роль играла установка советской власти на прямую постановку этих наук на службу политической пропаганде. Результат: неверие и насмешка над официальными философами, официальными историками, официальными литературоведами. Теперь убедить общество, что в этих науках бывают выводы, не продиктованные властями предержащими или не подлаженные под их интересы, действительно очень трудно.
И напротив, всё время появляющиеся то тут, то там сенсационные заявления о том, что полностью ниспровергнуто то или иное считавшееся общепризнанным утверждение некоторой гуманитарной науки, чаще всего истории, подхватываются очень охотно, с большой готовностью.
Психологической основой здесь служит мстительное удовлетворение в отношении всех лжецов и конъюнктурщиков, которые так долго навязывали нам свои заказные теории.
И надо ли говорить, сколь мало в этой ситуации люди склонны проверять эти сенсации логикой и здравым смыслом.
Мне хотелось бы высказаться в защиту двух простейших идей, которые прежде считались очевидными и даже просто банальными, а теперь звучат очень немодно:
1) Истина существует, и целью науки является ее поиск.
2) В любом обсуждаемом вопросе профессионал (если он действительно профессионал, а не просто носитель казенных титулов) в нормальном случае более прав, чем дилетант.
Им противостоят положения, ныне гораздо более модные:
1) Истины не существует, существует лишь множество мнений (или, говоря языком постмодернизма, множество текстов).
2) По любому вопросу ничье мнение не весит больше, чем мнение кого-то иного. Девочка-пятиклассница имеет мнение, что Дарвин неправ, и хороший тон состоит в том, чтобы подавать этот факт как серьезный вызов биологической науке.
Это поветрие — уже не чисто российское, оно ощущается и во всём западном мире. Но в России оно заметно усилено ситуацией постсоветского идеологического вакуума.
Источники этих ныне модных положений ясны:
действительно, существуют аспекты мироустройства, где истина скрыта и, быть может, недостижима;
действительно, бывают случаи, когда непрофессионал оказывается прав, а все профессионалы заблуждаются.
Капитальный сдвиг состоит в том, что эти ситуации воспринимаются не как редкие и исключительные, каковы они в действительности, а как всеобщие и обычные.
И огромной силы стимулом к их принятию и уверованию в них служит их психологическая выгодность.
Если все мнения равноправны, то я могу сесть и немедленно отправить и мое мнение в Интернет, не затрудняя себя многолетним учением и трудоемким знакомством с тем, что уже знают по данному поводу те, кто посвятил этому долгие годы исследования.
Психологическая выгодность здесь не только для пишущего, но в не меньшей степени для значительной части читающих: сенсационное опровержение того, что еще вчера считалось общепринятой истиной, освобождает их от ощущения собственной недостаточной образованности, в один ход ставит их выше тех, кто корпел над изучением соответствующей традиционной премудрости, которая, как они теперь узнали, ничего не стоит.
От признания того, что не существует истины в некоем глубоком философском вопросе, совершается переход к тому, что не существует истины ни в чём, скажем, в том, что в 1914 году началась Первая мировая война. И вот мы уже читаем, например, что никогда не было Ивана Грозного или что Батый — это Иван Калита.
И что много страшнее, прискорбно большое количество людей принимает подобные новости охотно.
А нынешние средства массовой информации, увы, оказываются первыми союзниками в распространении подобной дилетантской чепухи, потому что они говорят и пишут в первую очередь то, что должно производить впечатление на массового зрителя и слушателя и импонировать ему, — следовательно, самое броское и сенсационное, а отнюдь не самое серьезное и надежное.
Я не испытываю особого оптимизма относительно того, что вектор этого движения каким-то образом переменится и положение само собой исправится. По-видимому, те, кто осознаёт ценность истины и разлагающую силу дилетантства и шарлатанства и пытается этой силе сопротивляться, будут и дальше оказываться в трудном положении плывущих против течения. Но надежда на то, что всегда будут находиться и те, кто все-таки будет это делать.»
Сегодня это звучит как страшное пророчество и одновременно завещание.
И речь отнюдь не только о гуманитарных науках.
Например, сейчас Трамп пытается закрыть исследования и в области новых препаратов от рака прекратив финансирование .  А зачем оно ? Зряшная трата денег , разумеется .
Вообще атака новой политики проводимой администрацией #47 на науку - перерастает в прямо таки ненависть … - пишет Irma Zauber
Это, конечно,  не случайность, а закономерное продолжение той же линии: чего в очках? Самый умный, что ли?
Ковид выдуман. Прививки зло. В голове ответственного за здравоохранения живет червяк.
Мой папа , ученый вирусолог, благодарит небеса, что успел уйти на пенсию до этой вакханалии. Тридцать лет возглавлял лабораторию по изучению ВИЧ/СПИД в Национальном Институте Здоровья США (NIH) — все постоянные научные сотрудники которого по определению являются федеральными госслужащими США. Сегодня он был бы частью безумного всепоглощающего аппарата невежества и разрушения Тампа-Маска. Бог миловал.
Эффект резонанса от репрессий администрации Трампа в отношении биомедицинских исследований в США обещает охватить всю  Америку.
Речь идет не только о том, что ученые потеряют работу или действия нанесут ущерб местной экономике, которую их работа косвенно поддерживает, — ученые по всей стране говорят, что речь идет о здоровье и жизни  пациентов . - пишет также Ирма
Но вернемся к британским ученым и их исследованию. Они почти дословно повторяют интуции Зализняка:
«Злобные психологические мотивы часто возникают, когда люди чувствуют себя в невыгодном положении, особенно в ситуациях неопределенности, угрозы или недооцененности», — объясняет старший преподаватель психологических методов исследования Дэвид Гордон из Стаффордширского университета в Англии.
Ущербность— как и было сказано.
И это порождает желание отомстить («психологическая выгода»)
«Месть — это желание "уравнять правила игры", пытаясь унизить других, потому что кажется, что другого выхода нет. Теории заговора могут служить способом удовлетворить это желание — отвергая мнение экспертов и научный консенсус», — продолжает психолог.
«Мы не утверждаем, что люди сознательно выбирают быть мстительными, веря и распространяя теории заговора. Вместо этого результаты показывают, что чувство неблагополучия в этих трех областях может спровоцировать общую психологическую — злобную — реакцию, которая делает людей более восприимчивыми к теориям заговора», — подчеркивает психолог Меган Бирни с педагогического факультета Бирмингемского университета.
Кроме того, в борьбе с распространением конспирологических теорий необходимо учитывать социальные и политические условия, которые способствуют чувству отчуждения, неуверенности и конкуренции.
«Если мы понимаем веру в теории заговора как проявление обиды — реакцию на реальное или воспринимаемое социальное и экономическое неблагополучие — то борьба с дезинформацией неотделима от решения более широких социальных проблем, таких как финансовая нестабильность и неравенство», — добавил доктор Гордон.
Раньше мы думали, что это касается забитого глубинного народа, путинизма, российского ТВ , промытых мозгов, недостатка или искажения информации. Но дело, конечно, намного универсальнее и глубже.
Приход новых технологий , интернета и социальных сетей никак не приблизило человечество к истине и к любви и поиску правды.
Напротив— писала об этом не раз
Люди выбирают информацию как продукт. Как одежду. По себе. По вкусу и фигуре. Под влиянием соседей, знакомых, круга. По моде.
Конформизм и консьюмеризм близнецы-братья.
Не только неравенство само по себе, а именно отсутствие раннего опыта внимания и уважения, дающие ощущение собственной ценности и достоинства, которые заменяют травма,тревожность, неуверенность, ощущение собственной вторичности и никчемности, и …желание поквитаться. Не наладить справедливость. А просто поменяться местами со своими эмоциями насильниками и начальниками
Право сильного.
Дедовщина ущербного.
В том числе, право сильного на истину. На том, что и как и кем называть. Эпистемологическое право сильного .  Дедовщина вербальная: от «нравится не нравится « до «где ваш костюм», от сравнения воюющей свободной страны с упрямым ослом до нескрываемого восхищения насильником.
«..это как осла помеж глаз, чтобы понял»
Нет, нам не привиделось. Это об Украине из интервью спецпредставителя президента США по Украине Кита Келлога о своей работе по принуждению украинцев к рабству и капитуляции.
Но с Украиной это не пройдет. Революция Майдана недаром называлась «революцией достоинства»
Понятия равноудаленного от мира Трампа и Путина.
«Мы им сказали, что делать (подписывать все сразу, стоять, молчать, благодарить, т п), а они не слушаются» и «сами виноваты — мы предупредили» — это прекращении помощи и отключения от данных разведки. 
Это снова Келлог
И хрестоматийная колониальная оптика. О русских — «россияне всегда начинают с больших запросов в переговорах», об украинцах — «у них нереальные несерьезные запросы , пусть зайдут еще раз и нормально просят, тогда подумаем, можно ли это назвать желанием мира и достаточно ли оно.»
Да и вообще почему это они сочли Американскую помощь как что-то само собой разумеющееся и как посмели ожидать, что Трамп будет на их стороне
Дедовщина и  конспирология.
Что у них общего?
Обида.
Унижение.
Уязвленное достоинство.
Желание поквитаться
И право сильного как основная модель.
Вопросам свободы, истины и справедливости в этом уравнении нет места в принципе.
Мы наблюдаем это сейчас всюду. И с российской стороны. И с американской.
И в отдельной — особой проекции —у тех пост-/анти- или просто советских в анамнезе людей, кто не сломался на украинском вопросе и даже на трампизме, но регулярно со звонкой легкостью ломается на женском вопросе и шире на вопросах жертв в принципе. Например , жертв домогательств.
Эпистемологическое право сильного — это не только вопрос доверия и выбора, но и априорирных приоритетов этого доверия, и смещения акцентов и возможности контроля над дискурсом, когда вместо проблем насилия обсуждаются лишь собственные права и интересы без малейшей попытки взглянуть на мир глазами тех, кто стал объектом насилия, агрессии и несправедливости.
Где вы были 8 лет?
Почему не жаловались раньше?
Нечего было такую короткую юбку надевать.
Лучше бы костюм надели.
Трамп недаром был судим за насилие.
Путин недаром оперирует мизогинными формулами.
Все связано .
Но об этом напишу завтра— в отдельном посте по случаю 8 марта.
Или не напишу— за полной очевидностью.