Максим Равреба
Воскресноэ.
Несмотря на войну и пандемию хаисды ехали и едут в Умань праздновать Рош ха Шана, то есть иудейский НГ. Кто такие хасиды вы конечно же не знаете, зато очень любите слово хабад. Это слово придумали хасиды, но не те, которые ездят в Умань, а другие. Словом хабад вы обозначаете мировой хасидский заговор, хотя это слово значит совсем другое, и вы конечно не знаете, что.
НЕЗНАНИЕ - СИЛА.
Первое, что вам нужно знать: в Умань едут совсем не хабадники, а брацлавские. Второе: Хасиды скачут в Умани, как дикие майдауны, совершенно не зная того, что слово "Умань" в истории еврейского народа равнозначно слову "Бабий Яр". Вы можете представить себе евреев, которые раз в год ездят в Бабий Яр, там радостно скачут и бухают? Я тоже не могу. Но в Умани было то же самое. В 1768 году польские паны заигрались в дэмократию, стали бегать на карачках и лаять и кусаться. Подобного безобразия наша обожаемая императрица Екатерина Великая терпеть не могла, так, что ради посрамления невежества и насаждения наук и искусств ввела войска в Польшу. Для ширнармасс это стало поводом не платить коммуналку, поджигать панские маёнтки, а панов немножко сажать на кол. В честь этого красивого обычая движ получил название Колиивщина. В июне 1768 повстанцы во главе с Максимом Иевлевичем Железняком подошли к Умани. Город был собственностью олигарха Франциска Потоцкого. Сам он защищать недвижимость зассал, оставив вместо себя ЧВК под командой полковника Ивана Гонты. Подставлять жопу тот не захотел и сделал красивый фокус -
АРМИЯ С НАРОДОМ.
Банда пана-атамана была за свободную личность, поэтому все евреи, которые спасались в Умани получили по букету сирени, а потом все сели пить чай с конфетами. За этим занятием их и застал господин русский полковник Гурьев, который путешествовал по Брацлавскому воеводству в сопровождении кавалерийского ея величества Каргопольского карабинерского полка. Их благородие изволили осведомиться в честь чего банкет посреди ковида.
И ПРАЗДНИЧЕК БЛЫСНУЛ.
Железняка, как русского подданного отправили на каторгу, с которой он убежал. А Гонту выдали полякам, которые за измену казнили его страшно, но долго. Потоцкого после раздела Польши раскулачили и забрали все активы. А самого Мария-Терезия приговорила к смертной казни, которой тот ждать не стал и отравился крысиным йадом курарэ. Резня в Умани была воспета великим кобзарём Тарасом Шевченко, бандерлоги её сакрализировали, на Украине в честь замечательного движа выпускают марки, ставят памятники и прочую наглядную агитацию. Хасиды всего этого, конечно же не знают, потому, что пейсы проросли им в мозг. Кстати, никакого цадика рав Нахмана в могиле, ради которой они туда едут, нет. И дом, и могила - новоделы, которые еще и поставили не там, где они были до конца 20-х годов ХХ века.
ТАКИЕ ДЕЛА.